Мне нравилось проводить с ней все свое свободное время, я засыпал с мыслями о ней, а во сне я притрагивался к ее рукам так, словно владею каждым сантиметром кожи, не испытывая робости тела, не воспринимая чувства к ней, как немощность перед существом, поглотившим меня без остатка, как свою слабость. А когда просыпался, то бежал к ее дому, и там, в ожидании когда она встанет, заправит постель и посмотрит в окно, я вновь надевал на себя оковы, мне казалось, что мои пальцы не имеют такой красоты, как ее, а потому при встрече я прятал руки в карманы. Я думал, что мои собственные глаза могут выдать расположение моей души, отрекшейся от всего земного мира, а все для того, чтобы разгадать ее глаза. Разгадать ее губы желанные оттенка человеческой крови, а помада ее — это всего лишь повод, чтобы скрыть свой естественный цвет и придать некий тон тому образу, в который я так слепо влюблялся. Я бы проглотил весь тюбик ее помады, лишь бы она не скрывала губ своих прелесть.
Я разгадывал ее запах, не тот резкий парфюм, которым она все время пользовалась. Другой запах! Тот, который срывал ветер с ее волос, и каждый раз, когда она оборачивалась на мгновенье посмотреть в сторону, я подкрадывался ближе и вдыхал его. Ее волосы пахнут совершенно новым для меня ароматом, я не разобрал его до конца, а потому для себя выдумал, что есть такой цветок, который обладает тем же запахом. И в честь нее я назвал этот цветок Марсель.
Меня влекло — разгадать значение ее слов. Мне казалось, что в каждом ее предложении есть скрытый смысл, который предназначен только для меня одного, и я решился его отыскать. Я запоминал ее слова и повторял их несколько десятков раз, чтобы найти альтернативный подтекст. «Погода чудесная» из ее уст до меня доносилось — «Погода чудесная, пока идешь рядом ты». Мы ходили с ней в галерею, она делилась со мной впечатлениями: «Какая удивительная картина передо мной», а я слышал «Этот удивительный автор отобразил некую часть меня в своей работе, отыщи же меня скорее в его произведении». И я искал! В каждой картине, которая восхищала мою спутницу. Какое тихое слово «спутница», «возлюбленная» звучит намного громче, но мне с этой изумительной женщиной больше хотелось разделить одну дорогу, чем свою любовь, мне не хотелось ее делить даже с той, которая смогла ее пробудить. Во мне меньше меня, чем когда-либо. И когда она сказала — «Этот день создан для того, чтобы его прожить», я сбросил на землю оковы, выключил весь дневной свет и зажег свое сердце.
В тот момент я разгадал ее губы…
Вячеслав Прах, "Души погибших цветов"
